п. Чемерна Клинцовского района

Рассоленко Ю.П. – (1960 г. - 1980 г. ) – ОРДЕН КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ (награжден посмертно) – служба в Афганистане.

 Рассоленко Юрий

О ЧЕМ ПОВЕДАЛА ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Последние дни апреля. Ночи, как никогда, тихие и хо­лодные. Внизу клубится туман. И даже ветер с гор не срывает первый белоцвет садов. Окна зашторены толстым материалом. Внутри палаты чуть мерцает свет от электрической лампочки. Юра пришел в себя — перед глазами только потолок.

«Так, — подумал он, — ноги, руки целы».

Он пытался повернуться на бок и тут же ощутил, что тело и голова в бинтах. Боль была невыносимой, от нее разрывалось сердце и темнело в глазах. Юра догадался, что боль и есть его страшнейший враг. Он не хотел терять сознание.

В палате, ему казалось, он один. Перемешались запахи пота и йода. Люди в белых халатах... Где он: дома или в Кабуле?

Вдруг вспомнил, как собственными руками собирал вещи — до приказа об увольнении оставались считаные дни. Он хотел спросить о Николае Чирко, но боль оказалась сильнее.

Совсем недавно его мать, Нина Васильевна Рассоленко, дождалась от сына письма. Юра сообщал, что еще к майским праздникам поспеет в Чемерну.

«Обязательно купите новую одежду: за два года так вырос, что на демонстрацию выйти будет не в чем».

Петр Семенович радостную весточку принес сыновьям Володе, Вячеславу, Николаю. Стали ждать. Праздник прошел, а Юры нет. Муж и отец успокаивал жену и детей. Мол, дорога — не близкий свет. Из Москвы, как туда приедет, не выдержит, даст телеграмму. Но телеграммы не суждено будет дождаться. Чуть позже военкомат поставит в известность: «Ваш сын, Юрий Рассоленко, погиб при исполнении...».

Нина Васильевна тогда еще работала на горпищекомбинате в Клинцах. Так и рухнула на пол. Таблетки, уколы. Впрочем, нет, ничего не помнит она о том мгновении. И даже когда привезли ее в Чемерну, как Юру схоронили, тоже не помнит.

...Рассказывали, что Юрий старался писать правду в письмах из-под Кабула. Но уже в первом предупредил родителей, чтобы письма не хранили. И так было: их сжигали отец и братья. Но те письма не вычеркнуть из памяти. В них — трагедия Отечества, страшнейшие испытания, выпавшие на долю рабочего паренька из Чемерны.

Уже за первые бои он получил медаль. А еще — четырнадцать благодарственных писем от командования. «...За высокую личную исполнительность...», Грамоту Верховного Совета СССР с подписью Горбачева «За проявленное мужество».

Перед строем вручили медаль «Воину-интернационалисту — от благодарного афганского народа». В удостоверении к ней так и было написано: «...С благодарностью от афганского народа». Пожалуй, он гордился этими строчками.

— Почитайте, — говорит Петр Семенович, — Юра в школе и дома никогда стихами не увлекался... В записной книжке танкиста и песни, и стихи. Неизвестно, кто их автор. Но эти строки лучше всего передают настроение и мысли тех, кто шёл в бой. Не каждому суждено выжить. Не по этой ли причине цикл стихотворений заканчивается так: «Зачем ты нас позвал, Бабрак Кармаль?».

В его записной книжке отыскал полсотни слов на языке пушту. Люди говорят, что нельзя жить в чужой стране, не зная ее языка. Кэтап — книга, улатай — город, халидж — дождь, патлон — одеж­да...

Он умирал в госпитале. Слишком обгорел, когда подбили танк. Рука и голова не подчинялись. Ребята наведывались к нему, но он так и не смог их вспомнить. Не знал и о том, что рядом скончался его друг-сослуживец Николай Чирко, из Стародуба...

...Они уже отстрелялись. Юра был наводчиком орудия, а Коля — водителем танка № 812. Прибыли в свое расположение, но даже не успели и чаю попить. «Духи» вновь активизировались близ Кабула. Прибежал Саша, земляк из Красной Горы, попросил выехать их экипаж: аккумулятор 815-го танка разрядился.

В колонне их танк был головным. Экипаж самый опытный. Их называли везунами. Но после боя в живых остался только командир танка.

В горах воевать — развернуться негде. Когда попал термитный снаряд, рассказывали, танк горел, как свечка...

...В Чемерну приезжали ребята и из Красной Горы, и из Ивано-Франковска. Ни мать, ни отец Юрия не запомнили фамилий, знают сослуживцев сына только по именам. Так и говорят, что оба Александра к ним наведывались после похорон.

Первым приехал Саша из Красной Горы. Он привез дипломат с вещами и записную книжку Юрия. Но поговорить, как все случилось, не пришлось: их не было дома. Уже на второй день Нина Васильевна и Петр Семенович сами поехали в Красную Гору. Отыскали дом «афганца». Стали расспрашивать, а у парня руки трясутся. Слишком переживал, когда рассказывал.

Потом приезжал в Чемерну и второй Саша, со своим братом Игорем. Засиделись до темноты.

— И во сне, — рассказывала Нина Васильевна, — лицо Саши не теряло оттенка суровости. Вот только вздрагивал часто. Он спал на кровати Юры. И я не хотела от него отходить.

Петру Семеновичу Рассоленко вручили орден Красной Звезды. За сына. Но что значит этот орден по сравнению с таким горем горьким?

Вот что Юра написал в своей записной солдатской книжке:

                                  Будут матери плакать

                                  День и ночь напролет,

                                 Но никто никогда

                                Сыновей не вернет.

Как будто предчувствовал.

                                                                          Сергей Кулак

В Чемерновской школе Клинцовского района открыта мемориальная доска в память о Юрии Рассоленко и Михаиле Шестакове.

Край родной, любимый сердцем… -  Клинцы: Издательство ГУП «Клинцовская городская типография», 2009 – с.78 – 80 - 320 с.